Цветы – самое любимое занятие Натальи Александровны Сидневой, кроме коров и телят, конечно.

Наталья верна Бар-Слободе

На звук звонка, который прикреплен к двери красивого дома, отделанного по всем правилам современным материалом, никто не вышел. А договоренность встретиться была. Подожду, подумал я. И тут из-за дома выходит женщина с вопросом: «Вы к кому?»

- Да к вам я, Наталья Александровна, мы же договорились.

- А я вас чуть позже ждала, пойдемте, чайку попьем, - улыбнулась хозяйка дома.

- Да нет, утро хорошее, скамеечки удобные, цветы кругом, посидим здесь, - предложил я Наталье.

Она коренная слободчанка, родилась на улице Максима Горького, девичья фамилия – Фомина, сейчас - Сиднева. Выучилась на бухгалтера, работала в Ульяновске на автозаводе, жила в общежитии. А потом подумала: «Чего это я мотаюсь по коммуналкам, поеду-ка в родную Бар-Слободу».

- В то время у нас в селе работы было на  любой вкус, - вспоминает моя собеседница. -«Умрек» был, где всякие баржи, лодки, другие плавсредства стояли, больница лечила жителей нашей Слободы, Полянок, Ольховки, Цыповки. Колхоз крупный был, магазинов несколько. Я завхозом пошла в больницу, хороший коллектив врачей у нас был, одни благодарности от пациентов. Но началась оптимизация, больницу нашу закрыли, и кому от этого лучше стало? В колхоз пошла работать, а он к тому времени начал разваливаться. Раньше хоть, говорят, палочки какие-то ставили, а при мне – ни палочки, ни скакалочки, зарплату вообще не платили. Николай, муж, в Самару на заработки уезжал на все лето, с мая по август я одна оставалась, два дома, два огорода, скотина – все на мне.

Потом посоветовались и решили: «Ну его, весь колхоз, и крыши в Самаре, давай заниматься личным подсобным хозяйством. И я не жалею нисколько, сейчас работаем на себя».   

А я подумал: легко сказать, работаем. Сидневы встают в четыре, и сразу во двор. Сейчас здесь десять голов крупного рогатого скота. Первым делом – почистить в помещении. Кстати, я вместе с Натальей зашел в этот зал, иначе его не могу назвать. Полы бетонированы, по периметру проложены желоба, на «клячах» (мне понравилось это слободское слово, а по простому – на привязи) лежат четыре быка весом под 400 килограммов и мирно пережевывают жвачку, а перед входом заметил: одно из оконных проемов занавешено тюлевой занавеской от всевозможного гнуса, а на лавочке в плошке дымит спираль.

- Это в магазинах продают, ни один комар, ни один слепень, ни одна муха не залетает. Бычки мои и телятки спокойно себя чувствуют. В стадо отгоняю четыре коровы, так оттуда они приходят все измученные, искусанные. Но и пасти надо, правда, по тысяче в месяц за голову платим. Вроде бы дорого, месяц незаметно пролетает.  А с другой стороны – и пастуха жалко. Попробуй двенадцать часов в день и под солнцем, и под дождем постоять.

Еще раз хочется сказать о помещении, где содержатся животные. Стены – двойные из досок, внутри засыпаны керамзитом, большие двойные окна. Зимой хозяйка ходит здесь в халатике, благо, и дом, и «ферма» (так называет ее Наталья) находятся под одной крышей. Здесь же колодец с насосом, вода в любое время, по нажатию кнопки подается в дом, ее вдоволь на все хозяйственные нужды, есть водонагреватель. Поение животных - индивидуальное. Кто-то холодную воду любит, кто-то подогретую.

Наталья задумалась, а я не торопил ее с рассказом. Подошел к палисаднику, где во всей красе распустились ирисы, пионы, маки, полной грудью вдохнул аромат цветущих кустарников.

- Село вымирает, - продолжила Наталья нашу беседу, - и чего людям не живется. На нашей когда-то оживленной улице сейчас живут четыре семьи, да четыре дачника. Вся улица заросла бурьяном. Мы с Николаем около своего дома ликвидировали свалку (дом стоит на окраине), сейчас пырей растет, косим его для скотины, за домом, до асфальта тоже можно косить, а до зимы на тракторе в старый колхозный сад ездим, там Юрий Морозов выкупил участок, разрешает косить.

Семья Сидневых не шикует, но и не бедствует. Много денег уходит на то, чтобы прокормить животных. Раньше, когда были помоложе, косили траву на сено сами, есть для этого  трактор, и косилка, и тележка. А последние годы – все покупное. Сено в рулонах закупают с избытком, сейчас, например, с прошлого года под крышей осталось тонн десять, много и зерна.

- Наверное, во время уборки урожая стараетесь купить зерно, тогда подешевле получается? – задал вопрос Наталье.

- Какое там, 7-8 тысяч тонна, дешевле нигде не купишь. А нужно десятки тонн. Бычки растут под 400 килограммов. Одного или пару продадим – и с кормами без проблем. Молоко продаем. Сейчас дачники покупают. Каждое утро машина с маслосырзавода заезжает, литров по 100, да и больше продаем ежедневно.

У Сидневых – два дома, там, где сейчас живут, небольшой участок, где растут лук, огурцы, помидоры, для интереса Николай посадил американский табак, а дальше – свекла.

- Без этого нельзя, - говорит Наталья. - Для раздоя коров сажаем свеклу, тыкву, картошку. Как правило каждая корова в сутки дает по 30 литров молока. Маленьких телят не ограничиваю в свежем молоке, поэтому они сразу идут в рост. И маленьких поросят покупаю, на парном молоке они быстро растут.

- Наташа, а можно к вам за навозом приехать? – спросил я.

- Пожалуйста, каждый год мы вносим органику на два своих огорода, а в том году приехал человек из Сурского, пожаловался, что  у него огород – опока, навозу бы надо. Нагрузил телегу и спрашивает: «Сколько я должен?». Я говорю: спасибо, ничего не надо, приезжайте еще.

Жаль было расставаться с собеседницей. Вышел ко двору и ее муж Николай, улыбнулся:

- Хватит лясы точить, пойдем чайку попьем, а может чего и покрепче. 

- Нет, спасибо, работа ждет, - кивнул я ему.                                      

В. МАТЮШИН.